Оригинальное название: «Библейский сюжет. Земля неприкаянных. Габриэль Гарсиа Маркес»
Жанр: документальный, телепрограмма
Режиссер: Ольга Жукова
Автор сценария: Всеволод Константинов
Автор идеи: Дмитрий Менделеев
Ведущий программы: Дмитрий Менделеев
Художник-постановщик: Елена Китаева
Музыкальный редактор: Вера Кундрюцкова
Звукорежиссер: Александр Кундрюцков
Монтаж: Алексей Швайковский, Роман Моисеев
Продюсер: Михаил Рябов
Текст читал: Всеволод Кузнецов
Длительность: 25 минут 30 секунд
Язык: русский
Производство: студия «Неофит» по заказу ГТРК «Культура»
Страна: Россия
Год: 2010

В одной из передач авторского цикла Дмитрия Менделеева «Библейский сюжет» посвящен великому колумбийскому писателю Габриэлю Гарсиа Маркесу и его знаменитой книге «Сто лет одиночества». Ее называют книгой человеческой жизни и энциклопедией человеческой любви. Эта история нескольких поколений семьи Буэндиа, по сути является грандиозной притчей о человечестве, в основу которой положена история Каина и его детей, внуков и правнуков, которым он передал по наследству страшную болезнь — одиночество. В программе использованы картины И. Босха, У. Блейка, Д. Риверы, Ф. Кало, Ф. Ботеро, Р. Магритта, Д. Сикейроса, Дж. де Кирико, А. Руссо, П. Пикассо, М. Эрнста, М. Эшера, Э. Мунка, Э. Шиле, А. Мухи, Р. Матты, Н. Буртова, Х. Миро. Прозвучали произведения И.С. Баха, Э. Артемьева.

Текстовая расшифровка фильма

Голос за кадром: — «И сказал Каин Господу Богу: "Наказание мое больше, нежели снести можно. Если изгонишь меня сегодня от лица земли, и от лица Твоего скроюсь, и буду стенающим и трясущимся на земле, то всякий, кто встретится со мною, убьет меня". И сказал ему Господь: "Не так. Всякому убившему Каина отомстится всемеро". И положил знамение на Каине, чтобы не убил его всякий встречный. И пошел Каин от лица Божьего, и поселился в земле неприкаянных, на восток от Эдема» (Книга Бытия).

Дмитрий Менделеев: — В молодости дед Маркеса вынужден быть убить человека. Почти все селение стало на его сторону, один из братьев убитого даже не спал всю ночь, чтобы помешать своей семье отомстить за покойника. Но дед все равно не вынес и уехал далеко-далеко, за горы, основал там новый поселок — Аракатаку. «Ты представить себе не можешь, — говорил он потом внуку, — сколько весит мертвый». Габриэль родился в Аракатаке и жил там до тех пор, пока его не отправили в школу. Когда ему исполнилось пятнадцать, родители его матери умерли, ей надо было продать опустевший дом, и Маркес сказал: «Я с тобой».

«Мы поехали в Аракатаку и я увидел, что все там по-прежнему, только немного изменилось, произошел как бы поэтический сдвиг. Улицы, которые казались раньше широкими, теперь стали узкими, дома были не такими высокими, как мы себе воображали. Они были все те же, но источенные временем и запустением. Это был раскаленный и пыльный поселок, стоял жуткий полдень, в легкие набивалась пыль. Мы шли словно сквозь мираж. На улице не было ни души. Уверен, мать испытывала те же чувства, что и я, глядя, как время прошлось по этому селению. Мы дошли до небольшой аптеки на углу, в ней сидела и шила какая-то сеньора. Мать сказала: "Как поживаете, кума?». Та подняла голову, они обнялись и проплакали полчаса. Они не сказали друг другу ни слова, а только плакали. В этот момент у меня и возникла мысль на бумаге рассказать о том, что предшествовало этой сцене» (Габриэль Гарсиа Маркес).

«Пруденсио Агилера не успел защититься. Копье Хосе Аркадио Буэндиа, брошенное с чудовищной силой и с той безукоризненной меткостью, благодаря которой Аурелиано Буэндиа истребил всех ягуаров в округе, пронзило ему горло. Ночью, когда в сарае для петушиных боев родные бодрствовали у гроба покойника, Хосе Аркадио Буэндиа вошел в спальню и увидел, что жена его надевает свои панталоны целомудрия. Потрясая копьем, он сказал: "Сними это!" Урсула не стала испытывать решимость мужа. "Если что случится, — предупредила она, — в ответе ты"» (Габриэль Гарсиа Маркес, «Сто лет одиночества»).

Голос за кадром: — Имя Каин переводится как «приобретение», «собственность». Это материальный человек, плотский. А второе значение этого слова — «копье». Он свою добычу стережет. Он строит первый в мире город. До этого в городе просто не было нужды. Но убийца проклят и с ужасом ждет отмщения, невзирая на охранную печать. Он больше не может жить с людьми, и хотя на самом деле его никто не гонит, он бежит и становится у Маркеса основателем небольшого поселения с двумя десятками хижин из глины и бамбука, где многие вещи еще не имеют названия и на них приходится показывать пальцем.

«И познал Каин жену свою. И она зачала и родила Еноха. У Еноха родился Ирад. Ирад родил Мехиаеля. Мехиаель родил Мафусала. Мафусал родил Ламеха. И взял себе Ламех две жены. Имя одной — Ада, имя второй — Цилла. Ада родила Иувала, он был отец всех играющих на гуслях и свирели. Цилла также родила Тувалкаина, который был ковачом всех орудий из меди и железа. И сестра Тувалкаина Ноема» (Книга Бытия).

Урсула боялась исполнять супружеский долг потому что мать запугала ее страшными пророчествами о потомстве с поросячьим хвостиком.«А по мне, — сказал муж, — пусть хоть хрюшки родятся, лишь бы говорить умели». Он настоял на своем, и род Буэндиа стал походить на семью Каина. Енох — воспитанник своего отца, Ират, падающий все ниже, Мехиаель, забывший Бога, Мафусал, просящий смерти, Ламех, раздираемый женами и страстями. Это слабость.

Дмитрий Менделеев: — Говорящих имен в романе мало, но библейские характеры узнаются легко. Двоеженец — это Аурелиано Второй. Отца всех играющих на свирели Маркес прозвал Франсиско человеком, за то, что он победил дьявола в состязании по складыванию песен, и он же стал первым журналистом. В его песнях с мельчайшими подробностями излагались события, происходившие в селениях и городах, лежавших на пути певца. И всякий, кто хотел сообщить миру о каком-нибудь семейном происшествии, платил два сентаво, чтобы Франсиско включил это в свой репертуар. Представительницу другой древней профессии Библия, целомудренно не указывая на ее занятия, называет просто прекрасной Ноэмой, сестрой Тувалкаина. В горькой притче об одиночестве это Пилар Тернера, наравне с Урсулой она так или иначе связанародственными узами почти со всеми Буэндиа. Первый кузнец, изобретатель оружия для братоубийственной войны — герой одной из первых повестей Габриэля. Тувалкаин кует звезду. В семнадцать Маркес уже пробовал взяться за летопись земли неприкаянных. «Но я не располагал в то время литературными приемами, стилистикой, чтобы в мой рассказ можно было поверить» (Габриэль Гарсиа Маркес). Тогда он его бросил и начал писать другие, медленно подбираясь к таинственным пергаментам Мелькиадеса, дородного цыгана с худыми пальцами, скрюченными, словно птичья лапка, и с запахом дьявола, в которых заранее была изложена будущая судьба города и которую нельзя было расшифровать до тех пор, пока не исполнится сто лет.

Голос за кадром: — «И Азазел научил людей делать мечи, ножи, щиты, панцири, научил их видеть то, что было позади них, научил их искусствам, запястьям и украшениям, и употреблению белил и румян, украшению бровей и употреблению драгоценнейших камений, и всяких цветных материй и металлов земли» (Книга Енох).

Прямо по этому важнейшему из Ветхого завета апокрифов, на которые ссылается и Новый завет, Мелькиадес больше любит снабжать людей не заклятьями, а техническими новинками. Его волшебной камерой, например, основатель города Макондо пытался сфотографировать Бога. Когда ничего не вышло, он утратил интерес и веру, сошел с ума и провел остаток дней на привязи. Маркес не умел выразить эту реальность и так и остался бы, как он и говорит, законченным бездельником, если бы не кафкина новелла «Превращение». В которой просто, без обиняков, описано превращение человека в огромное противное насекомое.

«Я не знал раньше, что кому-то позволено писать такие вещи, как эта. Если бы знал, то уже начал бы давным давно. Это как история моей бабушки, самые жуткие вещи она имела обыкновение рассказывать совершенно естественным тоном» (Маркес).

После этого он стал запоем наверстывать все то, что чуть было не прошло мимо. Следующим подарком была «Йокнапатофа» Фолкнера и лучший из романов Стейнбека «На восток от Эдэма», то есть с тем же библейским сюжетом, что и «Сто лет одиночества». И еще снега Килиманджаро, у подножия которой слово Макондо на языке банту означает «банан». Так называлась и плантация рядом с Аракатакой, которая принесла поселку своей всесокрушающей цивилизацией много бед. Все это Маркес потом тщательно запутал, зашифровал, как свитки Мелькиадеса, и взял для своих пергаментов название у Хемингуэя.

«В том, что человек пишет, могут оказаться мысли, которые ускользают при первом восприятии. Но рано или поздно они проступают совершенно отчетливо, и от них зависит, пребудет ли имя в веках или будет забыто. Как просто было бы, если б для этого требовалось всего лишь писать по-новому о том, о чем уже писали, и писали хорошо. Именно потому что у нас были великие писатели в прошлом, современный писатель вынужден взбираться далеко, за пределы доступного ему, туда, где никто не может ему помочь. Жизнь писателя, когда он на высоте, протекает в одиночестве» (Эрнест Хемингуэй, из Нобелевской речи).

Дмитрий Менделеев: — Одной из самых великих книг в истории человечества Маркес считает «Амадиса Гальского», которым восхищался Дон Кихот. «В рыцарском романе, — говорит Габриэль, — рыцарю отрезают голову столько раз, сколько это нужно для повествования. Скажем, в третьей главе идет великая битва, и нужно, чтобы рыцарю отрубили голову. И ее отрубают. А в четвертой главе он снова появляется с головой на плечах. И если будет нужно, в другом бою ее опять отрубят. Связь между латиноамериканской действительностью и рыцарским романом велика. У нас есть полковник, развязавший тридцать две гражданские войны и все их проигравший. Или, например, жил в Сальвадоре диктатор, имени которого я не помню. Он был большой мудрец. Когда началась оспа и министр здравоохранения спросил, как быть, он ответил: "Я знаю, что надо делать, обернуть красной бумагой лампочки в общественных местах по всей стране". И было время, когда по всей стране обернули фонари. Кто читал мои книги, знает, что герцог Мальборо состоял адъютантом у полковника Аурелиано Буэндиа. Дело в том, что мальчишкой я распевал вместе с другими детьми песню "Мальбрук в поход собрался". Я однажды спросил у бабушки, кто такой Мальбрук. Бабушка, которая, несомненно, не имела об этом ни малейшего представления, ответила, что этот сеньор воевал с моим дедом. Позже, когда я узнал, что Мальбрук это герцог Мальборо, мне показалось, что лучше оставить все в таком виде, как это было у бабушки. И я так и сделал».

Голос за кадром: — «В то время жили на земле исполины. Особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди. И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время, и сказал: «Истреблю с лица земли человеков, которых я сотворил. От человека до скотов и гадов, и птиц небесных истреблю. Ибо я раскаялся, что создал их» (Книга Бытия). По одному толкованию, дочери Ноэмы достигли таких высот, что благочестивые потомки Адама, дети Сифа, не смогли перед ними устоять. По второму, которое предлагает Книга Еноха, пали даже ангелы. Этим и объясняется появление исполинов.

Лет до двадцати пяти Маркеса не публиковали. От нищеты, пока он не надумал жениться, он ночевал в доме терпимости, под единственной крышей, за которую он мог заплатить, добывая хлеб газетной поденщиной. Там он увлекся идеями социализма. После одного смелого очерка, который не понравился генералу, устроившему очередной переворот, в кровавой десятилетней бойне раздиравшей Колумбию, он вынужден был покинуть и невесту, и родину. Он хорошо знал обстановку, в которой один из великанов Буэндиа, полковник Аурелиано стал диктатором. Там было много плохого, было что-то и хорошее. Не было там только любви.

«Урсула произвела доскональнейший обзор всей семьи Буэндиа и полностью пересмотрела свое мнение о потомках. Она догадалась, что полковник проделал столько войн не из-за идеализма, как все считали, отказался от верной победы не из-за усталости, как все думали, и победы одерживал, и поражения терпел по одной и той же причине, из-за самого доподлинного греховного тщеславия. Она сделала заключение, что ее сын, за которого она пошла бы на смерть, от природы лишен способности любить» (Габриэль Гарсиа Маркес, «Сто лет одиночества»).

Дмитрий Менделеев: — В июле 1957-го, когда ему исполнилось уже тридцать, корреспондент Маркес побывал на Московском всемирном фестивале молодежи и студентов. «Москва, — пишет он в знаменитом очерке "СССР — 22 424 000 квадратных километров без единой рекламы кока-колы", — это самая большая деревня в мире. Московские здания — те же украинские домишки, увеличенные до титанических размеров. Будто кто-то отпустил каменщикам столько денег, пространства и времени, сколько им надо, чтобы воплотить обуревающий их пафос украшательства. Здесь нет обычных улиц, есть единая система проспектов, которые сходятся к географическому, политическому и сентиментальному центру города — к Красной площади. В самом центре встречаются провинциальные дворики, где сохнет белье, а женщины кормят грудью детей, но и эти сельские уголки имеют совершенно иные пропорции. По обширным пространствам, предназначенным для пешеходов, медленно движется словно низвергающийся поток лавы все сметающий на своем пути поток, толпа, самая плотная толпа в Европе. Все одинаковы, все стары и все в плохо сшитой одежде и дурной обуви. Они не спешат, не суетятся, и кажется, все их время уходит на то, чтобы жить. Это такая же непробиваемая, добродушная, здоровая толпа как в деревне, только колоссальных размеров. И лишь когда разговариваешь с москвичами, обнаруживаешь, что эта вязкая масса состоит из мужчин, женщин и детей, и каждый из них неповторим».

Голос за кадром: — «В Советском Союзе не найдешь книг Франца Кафки. Говорят, что это апостол пагубной метафизики. Но он мог бы стать лучшим биографом Сталина. Когда мне разъяснили в Москве, в чем смысл сталинской системы, я не обнаружил в ней ни одной детали, Не описанной ранее в книгах Кафки. Сталин спит последним сном, без угрызений совести. Выражение лица живое, сохраняющее на вид не просто мускульное напряжение, а передающее чувство и, кроме того, оттенок насмешки. На вид это человек спокойного ума, добрый друг, не без чувства юмора. Тело у него крепкое, но легкое. Волосы вьющиеся, и усы, вовсе не похожие на сталинские. Ничто не подействовало на меня так сильно, как изящество его рук с длинными прозрачными ногтями. Это женские руки» (Маркес).

Из мавзолея он вышел с уверенностью, что исполином может стать любой, и что это еще не самое ужасное. Аурелиано Буэндиа наплодил семнадцать каинов, все были с печатями, чтобы не убил их всякий встречный, но всех их убила банановая компания, оказавшаяся страшнее диктатуры и войны. Ее смог уничтожить только потоп. У Сима, как и у Каина, тоже был наследник по имени Енох, воспитанник своего отца. Только воспитание было другим. Он ходил пред Богом, говорит Библия, и не стало его, потому что Бог взял его. В романе самым чистым существом была Ремедиос Прекрасная. Однажды она, собирая простыни, взлетела на небо. Но это никого особенно не удивило, священник тоже умел приподниматься над землей, так ему дали по голове. Люди не хотели видеть чудес. Они считали Ремедиос дурочкой. И только Урсула берегла ее фотографию как икону. Когда у Маркеса начался потоп, Урсуле было сто двадцать. Потому что Господь перед великим потопом сказал: «Не вечно духу моему быть пренебрегаемым человеками. Пусть будут дни их сто двадцать лет».

«Дождь лил четыре года одиннадцать месяцев и два дня. Макондо лежал в руинах. На месте улиц тянулись болота. Там и сям из тины торчали обломки мебели, скелеты животных, поросшие разноцветными ирисами. Последняя память об ордах чужеземцев, которые бежали так же поспешно, как и прибыли сюда. Дома, с такой стремительностью построенные во время банановой лихорадки, были покинуты. Коттеджи с прохладными верандами, где по вечерам беззаботно играли в карты, исчезли, словно их унес ветер, предтеча того грядущего урагана, которому суждено было много лет спустя стереть Макондо с лица земли» («Сто лет одиночества»).

В послепотопном Макондо становится еще хуже. Любви нет, страсти доходят до инцеста. А раньше его удавалось избегать. Тетя с племянником производят на свет существо со свиным хвостом. Антихрист. И его съедают муравьи.

Дмитрий Менделеев: — «В январе 1965-го, — пишет Маркес, — почувствовал, что могу диктовать машинистке первую главу, слово за словом. У меня была жена и двое маленьких сыновей, но чтобы написать ее, мне нужно было отказаться от работы. Тогда я заложил машину и отдал деньги Мерседес. Каждый день она так или иначе добывала мне бумагу, сигареты. Прошло восемнадцать месяцев. Ровно полтора года затвора понадобилось и Хемингуэю, чтобы объяснить, по ком звонит колокол. Когда роман был кончен, оказалось, что мы должны мяснику пять тысяч песо, это огромные деньги. По округе пошел слух, что я пишу очень важную книгу и все лавочники хотели принять участие. Чтобы послать текст издателю, нужно было сто шестьдесят песо, а осталось только восемьдесят. Тогда я заложил миксер и фен жены. Узнав об этом, она сказала: «Не хватало еще чтобы роман оказался плохим».

В сорок лет на Габриэля обрушилась слава. Роман называли литературным землетрясением и величайшим откровением на испанском языке со времен «Дон Кихота». «Вскарабкавшись на вершину, я огляделся и испугался, вокруг никого нет. Необычайно страшно быть в изоляции при том, что двадцать четыре часа в сутки находишься у всех на виду. Вот оно, настоящее одиночество, которое так меня занимало. Власть одиночества и одиночество власти — главные темы моих рассказов и повестей. Судьба сыграла со мной злую шутку. На закате жизни я сам оказался заперт в одиночество».

Голос за кадром: — «Жизнь не может состояться без настоящей любви. Чувство любви дает стимул жить, украшает жизнь. Без любви жизнь не просто скучна, она бессмысленна и бесполезна. Сердце, не пораженное вирусом любви, самым прекрасным и желанным недугом, черствеет, чернеет и рассыпается. Человек умирает из-за того, что его сердце перестает любить. Или устает любить» (Габриэль Гарсиа Маркес).

Главная Обратная связь Ссылки